Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Спи, мой мальчик, скоро ночь...

Ну все, Арть вспомнил глубокое детство...
Эту вещь я обожаю лет с семи, наверное. И до сих пор, теперь особенно стало близко.) Когда Лида прочитала впервые это стихотворение мне, я просила маму звать меня мальчиком. Меня так смешили и радовали эти строчки...
Во всем виновата Вера Инбер, оказывается.)

Вера Инбер
"Моя девочка"
Жанне
День окончен. Делать нечего.
Вечер снежно-голубой.
Хорошо уютным вечером
Нам беседовать с тобой.

Чиж долбит сердито жёрдочку,
Точно клетка коротка;
Кошка высунула мордочку
Из-под тёплого платка.

- Завтра, значит, будет праздница?
- Праздник, Жанна, говорят.
- Всё равно, какая разница,
Лишь бы дали шоколад.

- Будет всё, мой мальчик маленький,
Будет даже детский бал.
Знаешь: повар в старом валенке
Утром мышку увидал.

- Мама, ты всегда проказница:
Я не мальчик. Я же дочь.
- Всё равно, какая разница,
Спи, мой мальчик, скоро ночь.
1913

@темы: жизненное, стихи, цитаты, люди, наблюдения, избранное из любимого

---

Из детства

"И шляпа с траурными перьями, и в кольцах узкая рука"... эти строчки я помню столько же, сколько себя. Они звучали там, на Вернадского, в квартире маслянного, желтого света, где было так скучно и слишком правильно в детстве, под лампой в горошек, которую я и сломала однажды... Квартира вечера, тихого и долго тянущегося, квартира блоковской "Незнакомки" и "Моего романа" Саши Черного...

А.Блок "Незнакомка"

По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.

Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.

И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.

Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.

И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной
Как я, смирен и оглушен.

А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!» кричат.

И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.

И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.

И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.

В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
(24 апреля 1906, Озерки)

Саша Черный
"МОЙ РОМАН"

Кто любит прачку, кто любит маркизу,
У каждого свой дурман,-
А я люблю консьержкину Лизу,
У нас - осенний роман.

Пусть Лиза в квартале слывет недотрогой,-
Смешна любовь напоказ!
Но все ж тайком от матери строгой
Она прибегает не раз.

Свою мандолину снимаю со стенки,
Кручу залихватски ус...
Я отдал ей все: портрет Короленки
И нитку зеленых бус.

Тихонько-тихонько, прижавшись друг к другу,
Грызем соленый миндаль.
Нам ветер играет ноябрьскую фугу,
Нас греет русская шаль.

А Лизин кот, прокравшись за нею,
Обходит и нюхает пол.
И вдруг, насмешливо выгнувши шею,
Садится пред нами на стол.

Каминный кактус к нам тянет колючки,
И чайник ворчит, как шмель...
У Лизы чудесные теплые ручки
И в каждом глазу - газель.

Для нас уже нет двадцатого века,
И прошлого нам не жаль:
Мы два Робинзона, мы два человека,
Грызущие тихо миндаль.

Но вот в передней скрипят половицы,
Раскрылась створка дверей...
И Лиза уходит, потупив ресницы,
За матерью строгой своей.

На старом столе перевернуты книги,
Платочек лежит на полу.
На шляпе валяются липкие фиги,
И стул опрокинут в углу.

Для ясности, после ее ухода,
Я все-таки должен сказать,
Что Лизе - три с половиною года...
Зачем нам правду скрывать?

@темы: Стихосложение., жизненное, стихи, наблюдения, избранное из любимого, Господа Воспоминания

---

Вторая древнейшая

Народ, тут есть кто-нибудь, имеющий отношение к журфаку? И кому было бы не лень со мной по этому поводу пообщаться. В смысле что это такое, чему там учат, как все устроено, кто виноват и что делать.

запись создана: 14.11.2009 в 23:35

@темы: люди, наблюдения

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

На челлендж номер Два.

Название: Just a little bit
Автор: Чацкая
Фандом: MD|SPF
Пейринг: Гус/Калле
Рейтинг: R
На челлендж по заявке Ник: Гус/Калле, вечер, тишина, о несказанном
От автора: ааааа, получилось много букаф гусовской ангстовой бредятины.) Ник, прости, заявка притянута за уши, ибо идея была, но уплыла в сторону по мере написания.)
Та-дам, нынче все пишут как рождаются песни шведов?) Что я, рыжая что ли?)
Варнинг: сопли, флафф и ангст.)

Так уж получилось, мой хороший. Просто так получилось.
Отец не чаял во мне души, первенец, сын! Невероятно гордился мною, следил за всеми моими успехами, увлечениями, во всем помогал и старался достать для меня, чего бы я не захотел. Мать устало, но с любовью следила за нами. К моменту твоего рождения у нее был не один сын, а двое - я и наш отец. Нас бы утихомирить, и когда она узнала, что беременна, обрадовалась, надеялась, что будет девочка - поможет ей по хозяйству, да с нами. Я недавно отцифровывал совсем старые наши записи с кассет, она там как раз смеется и рассказывает, какая у нее будет вскоре прелестная дочка. Светленькая, красивая, добрая и радостно демонстрировала розовые платьица.
По мне так получилось куда лучше, чем все могли ожидать - светленькое, красивое, доброе, просто охренительное существо, правда мальчик, ну так в моих глазах это плюс. Не помню себя в том возрасте, когда ты появился, но, думаю, я мечтал именно о братике, а не о сестричке. Платьица?.. Вот фигня - я все равно их на тебя натягивал в детстве.
Но нас всегда любили... немного больше.
Ты как будто чувствовал что-то и рос примерным ребенком, тебя всегда называли "ангелочком" и ты действительно всегда помогал маме больше, чем все мы вместе взятые. До твоего первого выступления я тоже думал, что ты тихоня. Черт, как можно так перевоплощаться на сцене?.. Ты словно сходишь с ума каждый раз - я обожаю тебя таким. Черт, я обожаю тебя любым, но не знаю, как доказать тебе это.
Мы с Виком вечно оказывались в гуще событий, попадали в вечные передряги, нас обожали все родственники, Вика тискали, как самого мелкого, со мной сюсюкали, мол, как я подрос. А ты всегда в это время бегал от кухни в гостиную, накрывая с мамой стол и помогая отцу встречать гостей. И всем улыбался. Всегда.
Однажды я нашел между рам твою записку с рождественским желанием. Тебе было лет тринадцать и ты написал: "Я знаю, они любят меня. Я счастлив, но пусть они любят меня немножко больше..."
Я так удивился и еще мне стало ужасно стыдно тогда. Мне показалось, что слова адресованы мне. Впервые я почувстовал себя старшим и ответственным за тебя. А еще понял, насколько сильно тебя люблю и что ни разу не сказал тебе этого.
Ты вошел в свою комнату, я до сих пор помню ту нелепую пижаму в маленьких красных гитарках. Кажется, тетя подарила тебе ее давным-давно, она стала мала, штаны коротки, но ты все равно носил ее еще год точно... Так вот ты вошел и увидел меня с твоей запиской в руках.
Никогда в жизни я не видел ужаса и обиды на лице сильнее, чем тогда. Ты смотрел на меня, как на предателя, а потом выскочил вон. Эх, ты всегда был скрытным, всегда жил для других и всегда всем все прощал. Что ж, ты таким и остался.
Я нашел тебя на крыльце дома. Ты сидел, уткнувшись лицом в колени, обняв себя руками. До мелочей помню тот наш разговор.
- Калле, эй, брось! Тут холодно, - мне было стыдно и я не знал, что сказать.
- Отстань! Убирайся! Не хочу тебя видеть, как ты мог?!
Не знаю точно, может ты и плакал, но мне слез так и не показал. И голос был ровным, только звенел немного от обиды. Ни разу в жизни не видел, чтобы ты плакал. Черт, всегда завидовал твоей выдержке.
- Ну ты... это... прости меня, короче. Я никому не скажу... чего ты хочешь.
- Ничего я не хочу! От тебя - ничего!
Мне так и не удалось тогда извиниться как следует, конфликт был исчерпан сам собой, хотя несколько последующих дней ты был озлоблен на весь свет и все диву давались, мол, как это наш ангелочек огрызается! И ругали тебя. Не нас с Виком, опять нахамивших матери, а тебя за то, что ты впервые попросил оставить тебя в покое.
Я чувствовал вселенскую несправедливость и всячески пытался незаметно помогать тебе. Но когда я разбил тарелки, которые покорно однажды нес за тобой в гостиную, ты обернулся, засмеялся, подошел ко мне и сказал:
- Расслабься, все хорошо. Правда. Забудь. И не надо больше мне помогать, а то придется убираться в доме еще больше...

Не знаю, какого черта я все это сейчас вспомнил. Может меня до сих пор терзает чувство вины?.. Мне все время кажется, что тебе нехватает чего-то, что с тобой снова несправедливы, что ты заслуживаешь большего... Я даже честно и открыто однажды заявил Вику, что его песням далеко до твоих, и меня даже поддержал Бьорн, правда ты рассмеялся и видимо, воспринял это в шутку. А вот Вик, всегда нетерпевший критики, дулся на меня долго-долго.
- Гус, ты меня слышишь?..
Твоя светлая голова приподнялась с моей груди.
- Что, прости?
- Спрашиваю что с тобой. Ты уже полчаса смотришь в одну точку где-то в районе моего плеча. Мне уже неуютно стало, что у меня там такое?..
- Ничего, - выдергивая себя из странного водоворота воспоминаний и целую тебя в макушку, - у тебя как всегда охренительно красивое плечо. И не только плечо.
Переворачиваю нашего ангела на спину и зацеловываю его до одурения. Губы, глаза, нос, скулы, шею...
- Эй, эй, ну не начинай сначала, мы так никогда не уснем, - отбрыкиваешься от меня, выворачиваешься, но я держу тебя крепко и только сильнее возбуждаюсь от твоего сопротивления.
- Черт тебя возьми, ты же наш брат, ты должен быть похож на нас, почему у тебя одного такое охренительное тело?! - шутливо возмущаюсь я.
- А ты Вика так же тщательно изучал? - щуришься и прячешь глаза за челкой.
- Ммм, нет, мы изучали его вместе, когда чуть не убили его в ванне. Помнишь?
Карл смеется. Он так красиво смеется, всегда легко и негромко, в отличии от нас с Виком с нашим коронным лошадиным ржачем.
- Да, это была большая мамина ошибка, поросить нас искупать Вика самостоятельно... может он с тех пор ванны и не любит? Поставил же у себя душевую кабинку...
Я уже спустился к твоей мерно вздымающейся груди. Провел языком по нежной коже. Ты выгнулся мне навстречу, прижимаясь, тихонько постанывая от удовольствия.
- КаллеКаллеКаллеКалле...
- Гус, заткнись, - и ты впиваешься в мои губы влажным поцелуем, - а то я еще решу, что ты недостаточно сильно меня любишь и отлыниваешь от поцелуев...
- Дурак, - смеюсь я, утыкаясь носом тебе в ухо.
Обхватываю тебя одной рукой за талию, чуть приподнимая над постелью, скольжу рукой по животу и ниже, ты тихонько ахаешь и охватываешь меня ногами за талию. А затем окончательно теряешь рассудок, ты выгибаешься, стонешь, вскрикиваешь, извиваешься в моих руках, твоя челка липнет с мокрому лбу, я мягко отвожу ее с твоего лица, чтобы видеть твои глаза. Ты жмуришься, резко распахиваешь их, снова закрываешь... и все время что-то шепчешь, абсолютно неразборчиво, мне даже жалко, что я не могу услышать слов, слетающих с твоих губ с такие моменты. Может, так рождаются твои нежнейшие песни?.. Иногда кажется, дай тебе гитару в постели - заиграешь и будешь выглядеть примерно как на сцене, только в горизонтальном положении.
Ты кончаешь, запрокинув голову назад и раскрыв рот в беззвучном крике. Следом я, и падаю сверху, вжимая тебя в постель.
Через полчаса мы выползаем из ванной, и ты усаживаешься на подоконник. Ты в белом халате, а я вдруг на секунду вижу тебя в той самой смешной пижаме в крошечную гитарку...
Ночью хорошо. Тихо, уютно. И можно недоговаривать и все равно поймешь.
Целую тебя в уголок губ.
- ... more?..
Усмехаешься, задорно подмигиваешь мне. Ты помнишь. Ты тоже все помнишь.
- Well... just a little bit.
Смеешься, обнимаешь меня и кладешь голову на плечо. А я мысленно обещаю тебя убить за подобные шутки. Но ничего не говорю вслух. Ты хочешь, чтобы между нами оставалось что-то недосказанным... пусть так и будет. Я верю, что ты знаешь - сильнее, чем я тебя - любить невозможно.

***
Бьорн восхищается твоей новой песней, а мне ужасно хочется придушить тебя, ведь теперь эти чертовы слова, терзающие меня почти всю жизнь я буду слышать с каждой вашей сцены, с каждого вашего видео, с каждой твоей репетиции. Ну ничего, ночью устрою тебе и "a little bit more" и "a little bit faster" и "a little bit deeper".

@темы: Трудовые фиГрайтерские будни, С возвращением в Швецию!, Mando Diao/Sugarplum Fairy - фанфики, мое, фанфики, фандомное, Графоманство как стиль жизни.

---

Нумбер раз на челлендж.

Название: Европейская зима
Автор: Чацкая
Фандом: MD|SPF
Персонажи: Гус, Вик, упоминается Густав/Бьорн
Рейтинг: PG-13
На челлендж по заявке Катруся: Гус/Виктор, снег, жизнь прекрасна
От автора: блин, расписалась я что-то... тут скорее нечто личное по отношению ко времени года и любимые мной флэшбеки в норен-детство. Короче, варнинг: флафф, споли, голливудские приемчики и пафос.

Снова столпотворение автобусов на главной площади, чего людей так тянет в Стокгольм в первые дни зимы?.. Густаву всегда город казался более привлекательным осенью, когда запах прелых листьев гармонировал с атмосферой Старого Города, в самых узких в мире улочках застывало отражением сине-серое осеннее небо, а редкие яркие деревья украшали Новый Город получше рождественских фонариков. Вода становилась темнее, холоднее и не тянуло рвануть через мост в ее глубины освежиться. Но факт оставался фактом, туристы слетались на шведскую зиму толпам. И теперь весь центр плотно стоял, давненько такого не было. Из окна машины только и оставалось наблюдать край дороги и тянущуюся за ним набережную.
- Застряли, - констатировал Виктор, выискивая в бардачке брата сигареты.

Густав лишь уныло кивнул.
- У меня кончились, как раз хотел купить поближе к дому.
- Дьявол.
- Вик, вот скажи, тебе тоже нравится наша зима?
Младший Норен смотрит так, словно ставит диагноз.
- Что тут может нравиться? Это полузамершее, полурастаявшее гавно на улицах и вечная хрень с неба - не то дождь, не то вещество той же консистенции, что и на дорогах?
Чертова хваленая "европейская" зима. Дома хотя бы было холоднее и выпадал на счастье жителей Бурленге снег. Микроклимат же вечно бегущих куда-то городов-столиц не оставлял снегу никакого шанса.
- Помнишь, как мы тебя в сугроб однажды закопали с Карлом? - Гус улыбается воспоминаниям.
- Ну конечно, вы с Карлом... Это все ты, садист, Карл меня в детстве не обижал, а ты просто таки сломал мою детскую неустойчивую психику!
Густав тянется и треплет волосы мелкого. Рассказы о трудном детстве и тирании старшего брата были коньком Виктора в кругу родственников или друзей.
- А все равно было здорово, - Вик неожиданно склоняет голову на плечо брата и утыкается в него носом, - помню, как мы ходили гулять - ты вечно нараспашку, а нас мама закутывала в шарфы, но я свой сбрасывал за ближайшим поворотом, так хотелось быть похожим на тебя.
Братца так редко пробивало на откровения, а тем более сентиментальность, что надо было пользоваться случаем. Холодеющий воздух столицы и пробки на дорогах творят чудеса.
- А Калле молча сильнее кутался в шарф, ты над ним смеялся, а потом он с охренительно гордым видом сидел на подоконнике и взирал на нас под пятью одеялами, кашляющих и обложенных горой сопливых платков, - улыбнулся Густав и поцеловал брата в макушку, выдержав паузу спросил, - и до сих пор хочешь?...
- Что хочу? - буркнул Вик, вытаскивая мордашку из складок Гусова свитера.
- Быть похожим на меня.
Все теплые братские чувства, готовые прорваться из Гуса потоком признаний в вечной любви и приступами нежностей были грубо пресечены.
Виктор резко выпрямился, откинулся на спинку сидения и фыркнул:
- Конечно, нет. Я был маленьким и глупым. Не хочу, чтобы у меня в машине когда-нибудь кончались сигаеты, черт тебя возьми. Поехали! - рассмеялся он, - а то сейчас тебе въедут в зад, а ты будешь винить меня, и мы никогда не доберемся до дома!
Ошарашенный Густав вздрогнул от пронзительного гудка машины позади и нажал на педаль газа.
За последующие полчаса, прошедшие в странном напряжении и пробке соответственно, три раза позвонил Бьорн, два Крилле и один Карл.
- Вот же заботливые все какие, - хмыкнул Вик, убирая телефон обратно в карман.
- Чего такое?
- Карл спрашивает, не нужно ли нам вертолет с провизией доставить в середину пробки.
- Лучше с сигаретами.
- И то верно.
И снова салон автомобильчика погрузился в тягостное молчание.
- Тебе нравится здесь, Вик? - вдруг спрашивает Густав.
- В пробке?
- В городе.
- Да.
- А мне нет.
- Ну и выступали бы в Бурленге с Mando.
- Спасибо, солнышко.
Виктор поворачивает лицо к брату. Чуть склоняет голову и ерошит волосы.
- Знаешь, ненавижу все эти разговоры а-ля великий психолог Карл, типа "что-то случилось" или "может я могу помочь", но, блять, что-то случилось?
Гуса разбирает смех. Вику не нравится собственный вопрос, он краснеет, бурчит и отворачивается снова.
- Нет, мелкий, не переживай за меня, тем более, если у кого здесь что и случается и потом если кого-то и приходиться вытаскивать из очередной жопы, то это тебя. Просто настроения нет и все.
- А что тебе нужно для этого самого настроения? Сеанс психотерапии с Карлом или сеанс чего другого с Бьорном?..
- Блять, мелкий, иди нахрен. Мал еще меня учить, а тем более осуждать.
- Я что, я ничего. Я даже никому не рассказал.
- А кому собирался?
- Ну, я могу проболтаться Калле...
Вик, он всегда думает, что узнает все первым и все обязаны ему, что он великодушно хранит секреты. Перед Гусом стоял сложный вопрос - разочаровать его и на этот раз или не надо говорить, что Карл все знал куда раньше?.. Лучше не надо, а то потом еще найдут повод поссориться...
- Знаю чего надо.
- Сигарет?
- Снега. Как дома.
- Ааааа, - глубокомысленно тянет Вик и начинает выводить пальцем на запотевающем стекле нечто, отдаленно напоминающее снежинки.
- Ух ты, как здорово! - смеется Гус.
- Иди ты.
Как раз машины снова надолго затормозили, Густав обхватывает брата за плечи, прижимает к себе и звонко целует в висок.
- Спасибо, мелкий, это то, о чем я давно мечтаю, правда.
Вик бурчит что-то, но замето расслабляется в объятиях брата и улыбается в кулак.
Конечно, Густав мечтал отнюдь не о рисованых снежинках на стекле, а о том, чтобы снова увидеть Вика - такого трогательного и такого романтичного, которого младший запрятал глубоко в себе с приездом в Стокгольм. Настоящего.
Пришло время свернуть в маленький переулок, избавившись от железных оков пробки, а на лобовое стекло машины вдруг опустились две крошечные снежинки и даже не сразу растаяли - задержались на время. Настоящие.
Рядом с близкими все-таки жизнь прекрасна даже в Стокгольме, подумал Густав.

@темы: Слэш/Yaoi, Трудовые фиГрайтерские будни, С возвращением в Швецию!, Mando Diao/Sugarplum Fairy - фанфики, мое, фанфики, фандомное, Графоманство как стиль жизни.

---

Сумасшедшие "спокойной ночи, Малыши"

Блин, как же Андрюшу колбасит на сцене - у него рубашку хоть выжимай, голос срывается, хрипит, а уж крышу сносит тоже каитально. Филя на этом фоне смотрится просто таки охренительным засранцем - этакий такой аккуратнй весь, причесочка жива, воротничек, спокойный, как танк! Ржет еще чего-то там в ответ на безумства солиста.)
Может мы лоханулись с характерами? Или он просто на сцене такой скромный?)
И самое смешное, что все самые адекватные редкие моменты в песнях, которе испоняются тихим, но стойким голосом - это Феееликс оказывается))))))

И все-таки Феликс охренительно похож на Эрвана. Гитара с Китти еще больше придает сходства - нечто такое шкодно-ребяческое. Гитара из лав

@темы: BB Brunes - брюнетки from France

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Однако,

Кхм, а я всем готова сказать, что о них думаю?

От Муз. Маньяк
Ты мой самый, не побоюсь этих слов, лучший друг! Честно, не представляю, как бы я щас жила, не сведи нас судьба. Только ты умеешь тааак поднять мне настроение, даже когда это кажется невозможным. Я очень, просто безумно рада, что мы с такой лёгкостью и таким воодушевлением подсаживаем друг друга на всякие темы) Такого у меня не было ни с кем) Ты отличный фотограф. А ещё благодаря знакомству с тобой я осознала важную истину - анимешники тоже бывают людьми))) Я обожаю твою улыбку, твоё чувство юмора, твоё отношение к людям. И твои волосы.
Мне иногда кажется, что ты никогда не поймёшь, насколько сильно я тебя люблю

От Маленький Принц Уэльс
Ты - чрезвычайно милый человечек. Наверное это то, что думаю уже три года-то точно) Может больше?)
Мне нравится следить за твоими увлечениями)
Я рада, что некоторые наши взгляды совпадают) И фандомы)
Ты потрясающе фотографируешь, ты умеешь дружить ^^ Это очень здорово)
И я правда-правда-правда хочу увидеться с тобой ^^
И нам это удастся)

От .Мелкий.
Арти. Арти у нас пушистая. Причем во всех смыслах)) Начиная от прически, которая мне безумно нравится и заканчивая флаффными свунами, смехом, мыслями и интересами. Пушистая. Ты замечательный, обаятельный, невероятно позитивный человечек, которого я очень сильно люблю и я просто в офигении от того, что я\ с тобой знаком лично. Это же просто круууууть!!!
Арти меня поддержала в моем отыгрыше по Баусли, чему я был крайне и бесконечно-приятно удивлен. Так появилось мое нынешнее имя как никак))))
Арти чудеснейший фотограф, талантливый фикрайтер и вообще комсомолка, спортсменка и просто красавица (с)
Люблю ее сильно-сильно и флаффно-флаффно.)))

От Ashfoot
На тебя я подписалась из-за Острова, но потом вчиталась и нашла немало других интересных вещей. Фандомы практические и теоретические, пейринги, слеш и всякое. Поближе пока не очень знакомы, так что больше сказать мало что могу... Но вот первый снег я тоже жду с какой-то радостной надеждой и очень люблю зиму и зимние праздники)

От Альмендил
мм...уверенная в себе личность. Оочень общительный человек. мы очень разные.)
Что-то яркое. Жаркое лето. фотографии. Не знаю.

От Ник
У тебя все всегда всерьез. Не в том смысле, что ты такое угрюмое и чопорное нечто, нет, упаси боже - в том, что для тебя никогда нет ничего несущественного, любовь, дружба, привязанность, свун - для тебя это имеет огромнейшее значение, ты все чувствуешь очень сильно и остро.
Когда я читаю твои фики, мне всегда трудно дышать от нежности - самые простые слова у тебя внезапно оказываются самыми главными, и каждую фразу хочется выучить наизусть. Ты... да, ты действительно знаешь, что - главное. Я помню, прошлым летом Мора написала пост о том, что невероятно здорово, когда есть такие люди, которым можно просто сказать "люблю" - и не объяснять, мол, "в хорошем смысле", "как друга", и т.д. Самый первый комментарий был твой - "Люблю". И больше ничего говорить не нужно было.
Мелкий прав - ты очень-очень пушистая. Как твой любимый первый снег.
Ты замечательная, чудесная, светлая, милая и хорошая, и я так счастлива, что ты есть.
А еще ты у нас самый маленький, но знаешь, никогда, ни единой секунды я в это не верила. Потому что на самом деле я никогда не дала бы тебе шестнадцать (а к моменту нашей встречи - пятнадцать), ты куда взрослее. А когда я вспоминаю, что по паспорту тебе сейчас столько, сколько есть, мне безумно хочется тебя затискать от восторга, что ты, такое чудо, существуешь и что я тебя знаю =)). Я тебя очень люблю.

запись создана: 04.11.2009 в 23:41

@темы: флэшмоб