09.01.2009 в 21:18
Пишет Тами Морок:фик по Обитаемому Острову, однако)
Автор: Тами Морок
Фэндом: "Обитаемый остров"
Пейринг: Максим Каммерер/Гай Гаал
Рейтинг: не дрогнув рукой ставлю PG13, хотя до него он толком и не дотягивает...
Дисклеймер: все принадлежит братьям Стругацким, и мне очень стыдно использовать героев в своих интересах, но иначе я не могу
Предупреждения: описываемые события относятся к времени после пребывания Гая и Максима у мутантов на Юге, то есть сааавсем после окончания первого фильма.
***
читать Произошедшее внутри белой субмарины еще не ушло окончательно из сознания Гая. Его потряхивало, когда он вспоминал тишину, в которой, как ему казалось, погиб Мак, и снова и снова его тянуло убедиться, что этого не произошло. Он то и дело оглядывался на Максима, разделывающего рыбину, которую тот недавно выловил голыми руками, массаракш, вот бы и мне так уметь, но ведь это Мак Сим, такие вещи только у него получаются легко и непринужденно. Вот и сейчас смотрит временами, поглядывает на обсыхающего Гая своими темными глазами, иногда случится – и улыбнется, но так редко, редко... Массаракш, чтоб ротмистру не жилось спокойно никогда в этой жизни.
- Вот. Держи. Ешь, Гай, это вкусно.
Гай, который в этот момент пытался вспомнить, что он такого нес в вертолете, что Максим был им не доволен и даже сердит, вздрогнул и посмотрел в сияющие глаза друга, протягивающего ему свернутый ломоть рыбы с какой-то травой внутри.
- Это точно съедобно? – с сомнением произнес бывший гвардеец, разглядывая белесое мясо.
- Ага. Особенно если перед этим принять пару таблеток от радиации.
Покопавшись в вещах, Гай вытащил неповрежденный баллончик с витаминами, полученными от принца-герцога в деревне мутантов, и проглотил пару. Еще две штуки, поморщившись, съел Мак и принялся уплетать рыбу. Гай с сомнением последовал его примеру. Еда оказалась вкусной.
Вымыв руки и натянув уже просохшие штаны и майки, они устроились в тени дюны, дожидаясь пока куртки и ботинки станут более пригодны к носке.
Гай скосил взгляд на Мака, разглядывая его задумчивый профиль, и вздохнул. Мысленно плюнул: это у него получилось почти как у Рады. А он гвардеец – хоть и бывший.
- Чего вздыхаешь? – лениво оглянулся на него Максим.
- Расскажи, Мак... Что я такого говорил в вертолете, тогда, перед аварией?
- Зачем тебе это знать? И совсем не стоит, массаракш, мне этого рассказывать.
Гай очень удивился, что Мак так заботится о его чувствах настолько, что не хочет и слова вымолвить о позорящем его, Гая Гаала, инциденте, и попытался уверить друга в том, что знать это ему просто необходимо. Ведь нужно знать, что может случиться, если эта ситуация повторится... Максим щурился на небесный свет, хмурился и молчал настолько выразительно, что Гай ну никак не мог прекратить своих расспросов, теперь они были ему жизненно необходимы.
- Вот пристал... - проворчал Максим, смотря на упрямого приятеля, а тот только выжидающе придвинулся ближе.
- Мак, я должен знать, что будет. Что случится со мной, ведь я себе не отдаю отчета, я не понимаю и не помню, что со мной творится в те 15-30 минут, когда идет лучевой удар... – Гай говорил, вдохновлено, пытаясь убедить Максима.
В конце концов, тот плюнул, раздосадовано, сел удобнее и начал рассказывать. Весь рассказ был коротким, но весьма эмоциональным. Гай молчал, осознавая услышанное и понимая, почему Максиму так все это не понравилось. Когда тот, кого ты считаешь лучшим другом, едва ли не на коленях (да и то только потому, что привязан к креслу ремнями безопасности) признается и клянется тебе в верности до гробовой доски, рвясь в бой, хватает за руки и целует в религиозном экстазе, массаракш и массаракш, и тридцать три раза массаракш...
Шлепая голыми ступнями по сухому песку, Гай отошел от места их импровизированной стоянки к воде. Было нелегко поверить, но и не верить причин не было. Максим не врал, он не врал никогда, и про башни-излучатели, и про выродков – во все это Гай поверил, переломив себя, но поверил же! А теперь... Удар вспоминался как что-то сладостное, безвольное, как защита от прежнего гвардейского прошлого. А запустившим этот механизм защиты был никто иной, как Максим. И что делать теперь? Когда дороги назад нет, когда впереди не просто неизвестность, а пустота... Что остается только идти на этот свет, который разум переворачивает, и Гай уже не узнает себя, становясь мальчишкой, щенком, способным только на то, чтобы следовать за сильным и таким любимым... дикарем? мутантом? выродком?
Гай упал на колени, сжимая кулаки сильно-сильно, так что вены налились и выступили из-под кожи.
- Холодно... – пробормотали его обветренные губы. – Массаракш, как же холодно.
Максим уже был рядом, сжимая твердыми ладонями стриженые виски Гая, прижимая к себе его голову.
"Расслабился, - ругал он себя. – Забыл, что в первые минуты происходит, если не занять его чем-то, забыл! Гай, Гай, прости, сейчас все пройдет, это недолго, прости..."
По тому, как расслабилось тело Гая и как начала медленно и ровно вздыматься его грудь, Максим понял, что приступ "ломки" ему удалось снять, а друг его теперь спит. Перенеся его к вещам, Мак уложил Гая на песок настолько удобно, насколько смог, сунул ему под голову свернутый мешок, а сам сел рядом и автомат тоже рядом положил, так, на всякий случай, мало ли кто полезет с пустыни ли, ...с субмарины ли. В чертовщину подобную Максим не очень верил, но... мало ли что может случиться на этом безлюдном берегу. Да и Гай говорит, что не мог до него докричаться...
Максим посмотрел на Гая. Тот спал, и выражение лица у него было по-детски обиженным, темные брови хмурились. Потрепав его по смешному ежику волос осторожно, чтобы не разбудить, Мак провел кончиком пальца по переносице, разглаживая недовольные морщинки. Лицо Гая расслабилось, и Мак Сим улыбнулся, как нашкодивший школьник.
"Эх, Гай, если бы ты только знал... чего стоило мне отказаться от того, что ты предлагал. Но я хочу, чтобы ты сам пришел ко мне, а не под влиянием излучения, пришел таким, каким бы ты был на Земле, без какого-либо влияния на твой мозг, на твою душу..."
А внутренний голос тихо спросил: "А как же Рада?.."
И Максим мысленно же пожал плечами.
"А что Рада... Раде повезло родиться сестрой Гая. И не могу я ее теперь воспринимать иначе... Забрать бы их на Землю, обоих, спасти хотя бы двоих, если весь мир – не получится".
Тут Гай завозился, отвлекая Максима от мыслей о Земле, просыпаясь, все еще бледный, с кругами, залегшими под глазами. Сумрачно посмотрев вокруг – а вдруг казармы, и ничего не было – он перевел взгляд на Мака и улыбнулся, благодаря.
- Знаешь, мне такой сон приснился. Странный. Будто я в черноте, в пустоте стою в полной боевой выкладке, держу автомат, как будто нужно не упустить цель движущуюся, а слева, за спиной, кто-то стоит и держит руку у меня на плече, направляя удар. А впереди вместо цели – яркие фонари, те самые о которых Колдун говорил, фонари во тьме. И я стреляю-стреляю, а звука нет, вспышек нет, вообще ничего нет... А потом меня за плечо к себе разворачивают, и я вижу тебя, Мак, вот как тебя тогда Зеф на базу привел. Ты забираешь автомат, снимаешь с меня шлем и зачем-то закрываешь мне ладонями уши. И мы проваливаемся в какую-то пустоту и свет. Что это, Мак? Что это значит?
Максим вздохнул. Он быстро начертил на песке простую модель галактики и указал на нее Гаю.
- Насчет мистики ничего тебе не скажу. А фонари твои... Это звезды, их бесконечное множество. Каждая из них – возможно, мир. Такой, в котором живешь ты, в котором жил и живу сейчас я. Я тебе пытался это рассказывать, помнишь?
- Помню, - сказал Гай. В это тоже хотелось верить, хотелось зацепиться хоть за что-то в картине окружающего мира, которая рассыпалась, но еще не собралась вновь.
- Мы здесь, на поверхности. А звезды – они над нами.
- Почему же их никто не видел никогда?
- Почему, видели... Когда небо особенно чистое. Здесь же везде излучение, атмосфера черт знает из чего состоит, рефракция страшная. Но иногда, я читал, видно даже ваше солнце...
Гай посмотрел на небо. Свет все также был рассеян, источника его видно не было.
- Я хочу это увидеть по-настоящему. И звезды, и солнце. Такими, какие они есть на самом деле.
Максим придвинулся ближе и обнял Гая за плечи:
- Увидишь, я тебе обещаю.
09/01/2009
URL записиДруг
Автор: Тами Морок
Фэндом: "Обитаемый остров"
Пейринг: Максим Каммерер/Гай Гаал
Рейтинг: не дрогнув рукой ставлю PG13, хотя до него он толком и не дотягивает...
Дисклеймер: все принадлежит братьям Стругацким, и мне очень стыдно использовать героев в своих интересах, но иначе я не могу
Предупреждения: описываемые события относятся к времени после пребывания Гая и Максима у мутантов на Юге, то есть сааавсем после окончания первого фильма.
***
Все в себе, ни слова никому,
Как взрывы в теле рвутся капилляры,
Сил нет, займу
У смерти чтоб хватило нам на пару...
(с) Торба-на-круче
Как взрывы в теле рвутся капилляры,
Сил нет, займу
У смерти чтоб хватило нам на пару...
(с) Торба-на-круче
читать Произошедшее внутри белой субмарины еще не ушло окончательно из сознания Гая. Его потряхивало, когда он вспоминал тишину, в которой, как ему казалось, погиб Мак, и снова и снова его тянуло убедиться, что этого не произошло. Он то и дело оглядывался на Максима, разделывающего рыбину, которую тот недавно выловил голыми руками, массаракш, вот бы и мне так уметь, но ведь это Мак Сим, такие вещи только у него получаются легко и непринужденно. Вот и сейчас смотрит временами, поглядывает на обсыхающего Гая своими темными глазами, иногда случится – и улыбнется, но так редко, редко... Массаракш, чтоб ротмистру не жилось спокойно никогда в этой жизни.
- Вот. Держи. Ешь, Гай, это вкусно.
Гай, который в этот момент пытался вспомнить, что он такого нес в вертолете, что Максим был им не доволен и даже сердит, вздрогнул и посмотрел в сияющие глаза друга, протягивающего ему свернутый ломоть рыбы с какой-то травой внутри.
- Это точно съедобно? – с сомнением произнес бывший гвардеец, разглядывая белесое мясо.
- Ага. Особенно если перед этим принять пару таблеток от радиации.
Покопавшись в вещах, Гай вытащил неповрежденный баллончик с витаминами, полученными от принца-герцога в деревне мутантов, и проглотил пару. Еще две штуки, поморщившись, съел Мак и принялся уплетать рыбу. Гай с сомнением последовал его примеру. Еда оказалась вкусной.
Вымыв руки и натянув уже просохшие штаны и майки, они устроились в тени дюны, дожидаясь пока куртки и ботинки станут более пригодны к носке.
Гай скосил взгляд на Мака, разглядывая его задумчивый профиль, и вздохнул. Мысленно плюнул: это у него получилось почти как у Рады. А он гвардеец – хоть и бывший.
- Чего вздыхаешь? – лениво оглянулся на него Максим.
- Расскажи, Мак... Что я такого говорил в вертолете, тогда, перед аварией?
- Зачем тебе это знать? И совсем не стоит, массаракш, мне этого рассказывать.
Гай очень удивился, что Мак так заботится о его чувствах настолько, что не хочет и слова вымолвить о позорящем его, Гая Гаала, инциденте, и попытался уверить друга в том, что знать это ему просто необходимо. Ведь нужно знать, что может случиться, если эта ситуация повторится... Максим щурился на небесный свет, хмурился и молчал настолько выразительно, что Гай ну никак не мог прекратить своих расспросов, теперь они были ему жизненно необходимы.
- Вот пристал... - проворчал Максим, смотря на упрямого приятеля, а тот только выжидающе придвинулся ближе.
- Мак, я должен знать, что будет. Что случится со мной, ведь я себе не отдаю отчета, я не понимаю и не помню, что со мной творится в те 15-30 минут, когда идет лучевой удар... – Гай говорил, вдохновлено, пытаясь убедить Максима.
В конце концов, тот плюнул, раздосадовано, сел удобнее и начал рассказывать. Весь рассказ был коротким, но весьма эмоциональным. Гай молчал, осознавая услышанное и понимая, почему Максиму так все это не понравилось. Когда тот, кого ты считаешь лучшим другом, едва ли не на коленях (да и то только потому, что привязан к креслу ремнями безопасности) признается и клянется тебе в верности до гробовой доски, рвясь в бой, хватает за руки и целует в религиозном экстазе, массаракш и массаракш, и тридцать три раза массаракш...
Шлепая голыми ступнями по сухому песку, Гай отошел от места их импровизированной стоянки к воде. Было нелегко поверить, но и не верить причин не было. Максим не врал, он не врал никогда, и про башни-излучатели, и про выродков – во все это Гай поверил, переломив себя, но поверил же! А теперь... Удар вспоминался как что-то сладостное, безвольное, как защита от прежнего гвардейского прошлого. А запустившим этот механизм защиты был никто иной, как Максим. И что делать теперь? Когда дороги назад нет, когда впереди не просто неизвестность, а пустота... Что остается только идти на этот свет, который разум переворачивает, и Гай уже не узнает себя, становясь мальчишкой, щенком, способным только на то, чтобы следовать за сильным и таким любимым... дикарем? мутантом? выродком?
Гай упал на колени, сжимая кулаки сильно-сильно, так что вены налились и выступили из-под кожи.
- Холодно... – пробормотали его обветренные губы. – Массаракш, как же холодно.
Максим уже был рядом, сжимая твердыми ладонями стриженые виски Гая, прижимая к себе его голову.
"Расслабился, - ругал он себя. – Забыл, что в первые минуты происходит, если не занять его чем-то, забыл! Гай, Гай, прости, сейчас все пройдет, это недолго, прости..."
По тому, как расслабилось тело Гая и как начала медленно и ровно вздыматься его грудь, Максим понял, что приступ "ломки" ему удалось снять, а друг его теперь спит. Перенеся его к вещам, Мак уложил Гая на песок настолько удобно, насколько смог, сунул ему под голову свернутый мешок, а сам сел рядом и автомат тоже рядом положил, так, на всякий случай, мало ли кто полезет с пустыни ли, ...с субмарины ли. В чертовщину подобную Максим не очень верил, но... мало ли что может случиться на этом безлюдном берегу. Да и Гай говорит, что не мог до него докричаться...
Максим посмотрел на Гая. Тот спал, и выражение лица у него было по-детски обиженным, темные брови хмурились. Потрепав его по смешному ежику волос осторожно, чтобы не разбудить, Мак провел кончиком пальца по переносице, разглаживая недовольные морщинки. Лицо Гая расслабилось, и Мак Сим улыбнулся, как нашкодивший школьник.
"Эх, Гай, если бы ты только знал... чего стоило мне отказаться от того, что ты предлагал. Но я хочу, чтобы ты сам пришел ко мне, а не под влиянием излучения, пришел таким, каким бы ты был на Земле, без какого-либо влияния на твой мозг, на твою душу..."
А внутренний голос тихо спросил: "А как же Рада?.."
И Максим мысленно же пожал плечами.
"А что Рада... Раде повезло родиться сестрой Гая. И не могу я ее теперь воспринимать иначе... Забрать бы их на Землю, обоих, спасти хотя бы двоих, если весь мир – не получится".
Тут Гай завозился, отвлекая Максима от мыслей о Земле, просыпаясь, все еще бледный, с кругами, залегшими под глазами. Сумрачно посмотрев вокруг – а вдруг казармы, и ничего не было – он перевел взгляд на Мака и улыбнулся, благодаря.
- Знаешь, мне такой сон приснился. Странный. Будто я в черноте, в пустоте стою в полной боевой выкладке, держу автомат, как будто нужно не упустить цель движущуюся, а слева, за спиной, кто-то стоит и держит руку у меня на плече, направляя удар. А впереди вместо цели – яркие фонари, те самые о которых Колдун говорил, фонари во тьме. И я стреляю-стреляю, а звука нет, вспышек нет, вообще ничего нет... А потом меня за плечо к себе разворачивают, и я вижу тебя, Мак, вот как тебя тогда Зеф на базу привел. Ты забираешь автомат, снимаешь с меня шлем и зачем-то закрываешь мне ладонями уши. И мы проваливаемся в какую-то пустоту и свет. Что это, Мак? Что это значит?
Максим вздохнул. Он быстро начертил на песке простую модель галактики и указал на нее Гаю.
- Насчет мистики ничего тебе не скажу. А фонари твои... Это звезды, их бесконечное множество. Каждая из них – возможно, мир. Такой, в котором живешь ты, в котором жил и живу сейчас я. Я тебе пытался это рассказывать, помнишь?
- Помню, - сказал Гай. В это тоже хотелось верить, хотелось зацепиться хоть за что-то в картине окружающего мира, которая рассыпалась, но еще не собралась вновь.
- Мы здесь, на поверхности. А звезды – они над нами.
- Почему же их никто не видел никогда?
- Почему, видели... Когда небо особенно чистое. Здесь же везде излучение, атмосфера черт знает из чего состоит, рефракция страшная. Но иногда, я читал, видно даже ваше солнце...
Гай посмотрел на небо. Свет все также был рассеян, источника его видно не было.
- Я хочу это увидеть по-настоящему. И звезды, и солнце. Такими, какие они есть на самом деле.
Максим придвинулся ближе и обнял Гая за плечи:
- Увидишь, я тебе обещаю.
09/01/2009